Тысяча бед, одно имя: зачем лезть в серию The Witcher

Ты заходишь в таверну, чтобы выпить и перевести дух, а через пять минут уже идёшь зачищать кладбище, где кто-то жрёт мертвецов. Так работала логика у разработчиков в самом начале — в той самой первой игре из серии игр The Witcher. Тут ведьмак больше похож на бродячего философа с мечом и замашками алхимика, чем на привычного убийцу чудовищ. Всё медленно, тяжеловесно и с душком олдскула. Даже боёвка — будто танец с топором, где кнопки жмёшь не для урона, а для приличия.

Но с другой стороны — уже тогда была чёткая формула: сделай выбор, получи по щам. Мир не прощает наивности, а сюжет регулярно подбрасывает персонажей с повесткой посложнее, чем у местных политиков. В первой части серии игр The Witcher впервые появился тот самый расклад: решения без победителей, мораль без гарантий, диалоги без лести. И пусть всё это ещё было неотполировано, но дух и грязь уже чувствовались как надо.

Сначала ты хочешь просто разобраться, кто кого убил. Через пару часов выясняется, что ты уже по уши в заговоре, армейских переворотах и чужих любовных драмах. Именно так расширяется поле игры во второй части серии игр The Witcher — когда кажется, что ты вот-вот всё поймёшь, и в этот момент тебя бьют по голове лорной энциклопедией. Механики стали серьёзнее, мир — глубже, а сложность — натурально заставляла переучиваться с «жми всё подряд» на «думай, потом жми».

The Witcher 2: Assassins of Kings не торопится объяснять, что происходит. Игра просто ставит тебя в центр хаоса, а дальше — выкручивайся. Здесь впервые становится очевидно, что серия игр The Witcher про то, как ведьмаку всё время достаётся за чужие проблемы. И как бы ты ни старался быть нейтральным, в итоге всё равно окажешься виноват. Каждый выбор здесь — билет в новый бардак, а у разработчиков, кажется, был чёткий девиз: «Доведи игрока до экзистенциального кризиса и только потом дай меч».

Вроде бы ты ищешь Цири. На деле — латаешь дыры в чьей-то семейной трагедии, вскрываешь монстров, сидящих в подвалах и душах, и по пути собираешь карты для Гвинта. Так работает третья часть из серии игр The Witcher: тебе дают цель, но по пути подкидывают столько боли, выбора и побочных историй, что ты сам забываешь, зачем вообще сюда пришёл. Квесты — на уровне драм нормального сериала, диалоги — с подковыркой, и даже случайная старуха может ввинтить в сюжет моральную бомбу.

В Wild Hunt механики наконец стали дружелюбны, а мир — по-настоящему живым. Но вместе с этим пришло проклятие открытого мира: ты идёшь за грибами, а через три часа оказываешься втянутым в расследование древнего культа. Серия игр The Witcher достигла пика именно здесь — в истории, где всё зависит от тебя, но финал всё равно больно бьёт по затылку. Неважно, сколько чудовищ ты зарубишь — настоящие проблемы всегда в диалогах.

Карты вроде бы для развлечения. Но не в этом мире. Когда серия игр The Witcher впервые показала Гвинт, никто не думал, что в итоге это станет полноценной игрой с киберспортом, метой и фанатами, которые обсуждают баффы карт с такой серьёзностью, будто решают судьбу королевства. Здесь у тебя нет меча, только колода — и она может разнести полполя, если правильно скомбить троллей, шпионов и одного крайне токсичного некроманта.

GWENT вырос в отдельную вселенную — с фракциями, лором и кампанией, где больше сюжета, чем в некоторых RPG. Каждый матч — как мини-допрос: враг хочет тебя переиграть, а ты — обмануть его, притворившись идиотом. И всё это с тем же фирменным ведьмачьим духом. Даже если ты не заходил в саму серию игр The Witcher, Гвинт всё равно быстро объяснит, что в этом мире выигрывают не те, кто сильнее, а те, кто хитрее и злее.